9 декабря 2019
   Сегодня День Героев Отечества.
  
   Справка
   Алёхин Геннадий Тимофеевич. Львовский курсант, военный журналист и писатель, полковник запаса. Через месяц после начала боевых действий в Чеченской республике возглавил фронтовую газету группировки российских войск в Чечне. Руководил пресс-центром Объединенной группировки войск на Северном Кавказе, многие годы был пресс-секретарем генерал-полковника Геннадия Трошева. Награжден орденом «За военные заслуги», боевыми медалями.
  
   Легендарный генерал Геннадий Трошев.
   Его детство прошло в Грозном. В частном доме на улице Коммунистическая. Рядом находилась автобусная остановка с необычным названием «Деловая».
   С соседями ладили, ходили друг к другу в гости. Те времена он всегда вспоминал с особой теплотой. Наверное, поэтому Геннадий Николаевич, уже будучи кадровым офицером и постоянно переезжая из одного гарнизона в другой, всегда старался найти возможность заглянуть в родные места, посетить могилы своих родственников. Здесь — на русском кладбище — похоронены его родная сестра Любочка, бабушка, тётя и дядя.
   Родом из этих мест и его мама Трошева Надежда Михайловна, терская казачка. Она познакомилась с боевым лётчиком — фронтовиком Николаем Трошевым в Ханкале в 1946 году. Через год на свет появился Геннадий. Родился уже в Берлине, вернее, на подъезде к городу. Родовые схватки начались в поезде. Надежда Михайловна направлялась к новому месту службы мужа.
   Спустя шестьдесят один год легендарный генерал погибнет в нелепой авиакатастрофе под Пермью, на малой родине своего отца.
  
   Малая родина
   В январе 1995 года в Грозном обстановка была сложной: шли бои. Тем не менее, Трошеву удалось выкроить время и побывать в родительском доме. Он располагался недалеко от стадиона «Терек», где как раз располагался командный пункт генерала. Геннадий Николаевич вспоминал: «Подъехали к дому. Всё забито, заколочено досками. Постучал. Дверь открыл молодой парень, лет двадцати семи, чеченец. Он знал мою двоюродную сестру.
   — Я слово сдержал, сохранил, что смог, — сказал парень и пригласил в дом. Только в сарай попал снаряд, угол снесло, а всё остальное уцелело.
   Пришли пожилые женщины, почему-то все чёрные, худые, заплакали. Одна из них меня узнала. Я, когда позже матери это всё рассказал, она тоже не сдержала слёз.
   Гвоздём застрял в памяти ещё один эпизод. Молодая беременная женщина с Урала приехала в Грозный к своей матери. А тут война. Рожала она под бомбёжками, в подвале. Роды принимала соседка-старуха. Я помог этой женщине выбраться из города. Её на бронетранспортёре доставили на аэродром Северный, затем переправили в Моздок, а оттуда — на Урал.
   — Мы, товарищ генерал, обязательно увидимся, — трогательно пообещала она на прощание.
   Не знаю, где она сейчас. Дай бог здоровья ей и её дочери, родившейся под бомбёжками в январский день 95-го».
   В феврале-марте войска группировка «Юг» под командованием Трошева успешно действовали в предгорных районах Чечни, на Шалинском направлении. Немаловажной, а лучше сказать, главной особенностью проводимых войсковых операций было то, что, освобождая населённые пункты от боевиков, Трошев неукоснительно требовал от своих подчинённых не допускать разрушений жилых домов, больниц, школ и детских учреждений. Артиллерия вела огонь по выявленным целям в основном на подступах, а в самих селениях действовали штурмовые отряды и манёвренные группы.
   Такого принципа Трошев придерживался всегда, в том числе при проведении последующих операций. Где-то в подсознании сверлила мысль о малой родине. Здесь он вырос, часто бывал в пионерских лагерях, расположенных по обе стороны горных рек. Может быть, в те дни пришёл к твёрдому убеждению, что боевиков с оружием надо уничтожать, а с мирным населением проводить кропотливую разъяснительную работу.
   К этим мыслям он возвращался не раз, продумывая ход боевых операций. Изменилась и ситуация после затяжных, кровавых боёв в Грозном. Она требовала новых подходов в тактике войны. Взять, к примеру, связь. Связь — это нерв боя. В самом начале войны, особенно во время штурма Грозного, в эфире творилась настоящая вакханалия, полная неразбериха. Хуже всего, что боевики частенько хозяйничали на наших частотах.
   Трошев утвердил план начальника связи группировки полковника К. Школьникова, состоявший в том, чтобы полностью подавить радиопомехами переговоры дудаевцев. Ввели также чёткие правила радиообмена, особые позывные, которые знали только командиры, закодировали команды и особые сигналы.
   Командующий опирался на офицеров, которые в своё время служили в этих местах. Например, полковники А. Куадже и С. Макаров. Они хорошо знали местность, чуть ли не каждую лесную тропу. В советские времена рядом с селением Шали располагался танковый полк мотострелковой дивизии, а также хорошо оборудованный полигон. Всё это помогло при подавлении Шалинского узла сопротивления. Село, кстати, считавшееся самым крупным на постсоветском пространстве, осталось целым.
   В конце марта 1995 года, когда было принято решение создать Объединённую группировку войск Министерства обороны, Анатолий Квашнин, уже возглавлял Северо-Кавказский военный округ, но практически безвылазно находился в Чечне, оказывая помощь генералу Анатолию Куликову. Он был назначен руководителем всех силовых структур, выполнявших боевые задачи в республике.
   Трошев на предложение Квашнина стать первым командующим войсками Минобороны в Чечне согласился без колебаний. Затем был представлен Анатолию Куликову. В армии всегда существовала подобная практика при назначении на вышестоящую должность.
   При встрече Анатолий Сергеевич Куликов напомнил Трошеву о малой родине. Спросил прямо:
   — Геннадий Николаевич, я знаю, что ты родом из этих мест. Не боишься ли, что твоим родным и близким начнут мстить?
   — Вы же не боитесь, товарищ генерал, — ответил Трошев. — И я не боюсь…Я пришёл сюда не для того, чтобы чеченский народ уничтожать, который хорошо знаю, а чтобы защитить его от бандитов. Надеюсь, чеченцы поймут, что я им не враг. Это, во-первых. А во-вторых, если Вы с Квашниным мне доверяете, то я постараюсь не подвести…
   Трошев не подвёл. В апреле начались основные боевые действия в горах Главного Кавказского хребта. Боевики, несмотря на понесённые потери на равнине, основательно готовились к горной войне. Пополнили запасы вооружения и продовольствия (они доставлялись преимущественно из Грузии), в поредевшие отряды влились наёмники и добровольцы, основательно укрепили опорные пункты, тщательно их замаскировав и выставив целую полосу минно-взрывных заграждений.
   Войска группировки Министерства обороны также были готовы к действиям в горах. Командующий генерал Трошев лучше многих понимал, что в такой ситуации важен морально-психологический аспект. Чего греха таить — кровопролитные бои в Грозном с немалыми потерями в какой-то момент деморализовали армию. Хотя и не сломили её. И здесь сыграл проверенный и действенный способ — личный пример. Генерал Трошев в те дни постоянно находился на ногах, на броне, в вертолёте и даже в кабине самолёта-штурмовика. Вдоль и поперёк прощупал передний край обороны противника, нередко, под самым носом у дудаевцев.
   — Я просто обязан был показать личную храбрость. И не потому, что такой смелый и ничего не боюсь, — рассказывал мне Трошев. — Нет. Страх всегда присутствует на войне. Просто стремился к тому, чтобы мои подчинённые, особенно офицеры среднего и младших звеньев преодолели нерешительность. Ведь многие из них не прошли через штурм Грозного, зато были наслышаны об ужасах тех дней.
   Мотострелки и танкисты, десантники и артиллеристы, лётчики и вертолётчики действовали по всем правилам военной науки. Маневрировали, заходили в тыл противника, чётко взаимодействовали друг с другом, обеспечивали скрытность и внезапность, высаживали десант прямо в горах. Благодаря помощи разведчиков, безошибочно определяли координаты так называемых кочующих танков и миномётов на автомобилях (эдакое ноу-хау боевиков).
   Подробно о горной войне рассказано в других главах… В начале лета 1995 года нашим войскам удалось сломить сопротивление боевиков и захватить важные стратегические районы Чечни.
   Пожалуй, это был самый значимый успех федеральных войск в первой чеченской войне, причём, с минимальными потерями. Даже полевые командиры бандформирований признавали умение генералов Трошева, Булгакова, Шаманова грамотно и чётко проводить операции в горах.
   Уже позднее, особенно во вторую чеченскую кампанию за Трошевым прочно закрепился статус не только окопного генерала, но и своеобразного военного дипломата. Он умел разговаривать с людьми, в частности, с местными жителями: старейшинами, простыми сельскими тружениками, молодыми ребятами, чьи мозги затуманила удуговская пропаганда. И ему верили, потому что знали, что генерал сдержит обещанное слово.
   Особенно такие моменты возникали во время переговоров при подходе к населённым пунктам во время боевых действий. Жители чеченских сёл и городов знали, что генерал — их земляк, поэтому зачастую находили общий язык.
   В результате таких контактов, многие населённые пункты освобождались без единого выстрела. Местные жители сами выдавливали бандитов и непримиримых из селений. Да и сами боевики стали переходить на сторону федеральных сил.
   Не случайно, десять лет назад жители Грозного одобрили решение руководителя Чеченской республики Рамзана Кадырова назвать одну из улиц города в честь своего земляка — Геннадия Николаевича Трошева.
   Хочу сказать, что улица в Грозном — не единственная, что носит имя прославленного генерала. В Нальчике, например, в его часть назвали и среднюю школу, в которой Геннадий Николаевич учился с 1958-го по 1965 годы и переименовали улицу Школьную, расположенную рядом с учебным заведением. Есть улица генерала Трошева в Краснодаре.
  
   Ньюсмейкер чеченской войны
   Мне посчастливилось прослужить, а затем и поработать рядом с Геннадием Николаевичем почти десять лет. Пять из них — в боевой обстановке. Коллеги прозвали меня бессменным пресс-секретарём генерала. Хотя такой должности в штатном расписании в то время не существовало.
   В начале 2001 года я стал начальником пресс-службы военного округа и выполнял свои прямые обязанности. А до этого руководил двумя военными газетами — армейской и окружной. Мои непосредственные начальники из числа воспитательных структур особо не донимали. Правда, строго следили за тем, чтобы наша типография регулярно печатала всевозможные методички. Не более того.
   А генерал Трошев живо интересовался газетой. Старался регулярно читать её. «Какую заметочку напечатали?» — часто полушутя-полусерьёзно спрашивал он меня и моих подчинённых. Слово «заметочка» у него ассоциировалась с любым материалом, опубликованным в газете, будь то репортаж или зарисовка. Потом я понял, почему. Как-то Трошев показал мне альбом с фотографиями. Ещё времён своей офицерской молодости. В нём аккуратно были подклеены вырезки из различных дивизионных и окружных военных газет тех мест, где Геннадий Николаевич проходил службу. Он педантично, я бы даже сказал, с гордостью вспоминал события минувших лет, а также безошибочно называл имена военных журналистов, авторов материалов.
   Не удивительно поэтому, что генерал Трошев одним из первых понял и осознал силу печатного слова, уловил суть такого понятия, как информационная война в условиях локальных конфликтов.
   Первыми ощутили на себе её давление военные, участвовавшие в наведении конституционного порядка. Расхожая фраза «стрелять в спину своим» стала тогда реальностью, если говорить о том, на каком информационном фоне приходилось вести боевые действия. Обиднее всего было активное участие в информационной войне отечественных средств массовой информации. Мировому сообществу было глубоко наплевать на внутрироссийские разборки тех лет.
   Столько негатива в адрес армии выливалось тогда, одному Богу известно. Хотя надо признать, что и сами военные способствовали этому. Вернее, не столько военные, сколько те, кто в высших эшелонах минобороны отвечал за информационное сопровождение боевых действий. Кроме запретов, а, по сути, цензуры, ничего не придумали.
   Журналистам было трудно, иногда невозможно получить необходимую информацию. Исключение делалось только для подведомственных военных изданий. Включался своеобразный фильтр на благонадёжность, как система «свой-чужой» на боевых самолётах. Необходимо было заполучить кредит доверия. Этот путь прошли многие журналисты, фото- и кинооператоры. К примеру, Александр Сладков, Роман Перевезенцев, Алексей Самолётов, бок о бок с федеральными войсками, они старались объективно освещать события. И умело это делали.
   Генерал Трошев с уважением относился к таким, «окопным» журналистам. Редко, когда отказывал в интервью или в комментарии. Выкраивал минутку, чтобы дать синхрон в острый новостной сюжет. И мог безошибочно отличить «глянцевого» репортёра, ни разу не побывавшего в солдатских окопах, от настоящего, боевого.
   Так получилось, что именно с подачи Трошева я втянулся в информационный водоворот. Об этом подробно рассказано в главе «Провокация в Ингушетии». Просто добавлю, что с того момента Геннадий Николаевич всячески поощрял, чтобы редактор армейской газеты делал новостные репортажи на федеральных телеканалах.
   В этом вопросе очень помогла, а точнее, подключила меня к этой работе Ирина Алексеевна Таболова. Журналист с богатейшим опытом и настоящий профессионал своего дела.
   Ещё в советское время она готовила на Северо-Осетинском телевидении программы для Центрального телевидения СССР, в начале 90-х возглавила информационное агентство «Иринформ». По сути, небольшое помещение на улице Мира во Владикавказе превратилось в своеобразный мобильный пресс-центр по освещению событий первой чеченской войны.
   Здесь я монтировал сюжеты для федеральных телеканалов, отсюда передавались материалы на ленты информагентств РИА «Новости» и Интерфакс, подготовленные журналистами В. Гутновым, Л. Гукасяном, А. Казаковым. Боевая деятельность созданной 58-й армии, которую возглавил генерал Трошев, получила широкое освещение в СМИ федерального, общероссийского формата вещания.
   Конечно, всей проблемы в объективном освещении чеченской кампании наши инициативы не решали. Но начало было положено. Мы стали первыми ласточками в создании системы качественного информационного обеспечения. Её усовершенствовал и внедрил полковник Яков Фирсов, начальник пресс-центра Северо-Кавказского военного округа (затем один из руководителей пресс-службы министерства обороны). Эта система, апробированная в первую чеченскую кампанию, уже вовсю использовалась во время второй чеченской войны. И не раз выручала!
   А генерала Геннадия Трошева пишущая и снимающая журналистская братия стала называть ни много ни мало — главным ньюсмейкером чеченской войны. Такого признания не удостаивался ни один армейский военачальник.
  
   Штрихи к портрету
   В разгар боевых действий вертушка командующего постоянно перелетает из одного места в другое, туда, где расположены подразделения группировки наших войск. Короткие совещания с офицерским составом, работа с картами прямо на переднем крае. И, конечно, беседы с обычными солдатами. Такого правила генерал старался придерживаться всегда.
   Выйдя из палатки, Геннадий Николаевич обратил внимание на группу солдат. Разгорячённые, чумазые, испачканные непролазной осенней распутицей. Трошев подходит к ним, улыбается, подбадривает. Интересуется бытом в боевых условиях, питанием. Потом традиционное: есть ли личные вопросы. Все молчат. Генерал уже даёт команду вертолётчикам запускать двигатель, как из строя выходит небольшого роста солдат в бронежилете огромного размера. Казалось, ещё немного и стальные пластины броника вдавят бойца в грязь.
   — Товарищ генерал, разрешите обратиться?
   — Обращайся, разрешаю! — Трошев внимательно смотрит на солдата. Еле заметная улыбка на его лице сменяется некоторым удивлением.
   — Товарищ генерал, нельзя ли мне выдать бронежилет по размеру? В этом неудобно. Большой он мне.
   Стоящие рядом солдаты оживились, заулыбались. Словно из-под земли, точнее, из грязи перед командующим вырастает командир подразделения и спешно докладывает, что на его подчинённом солдате — самый маленький из существующих в армии бронежилет, меньше не бывает.
   — Блин, сынок, ты же слышал, да? Где же я тебе меньше найду? В «Детском мире» их не продают!
   Все хохочут, включая и маленького солдата.
   Уже в вертолёте Трошев сокрушался:
   — Ну зачем было призывать такого и отправлять на войну, ты мне объясни, а? — спрашивает он у Александра Абраменко, корреспондента НТВ. И не дождавшись ответа, огорчённо машет рукой.
   Трошев был близок к обыкновенному солдату войны. Мог запросто отобедать в походной солдатской столовой, попить крепкого чая из обыкновенной алюминиевой кружки. В редкие минуты отдыха составить компанию не только офицерам, но и солдатам у костра или рядом с печкой-буржуйкой. Бывший старшина роты, участник боевых действий Сергей Чурсин, живущий ныне в Белгородской области, не раз рассказывал мне: «Вы знаете, Тимофеевич, на войне мы видели не только своих командиров, но частенько пересекались с командующим Трошевым. Прилетая к нам на передний край, общался с нами порой больше, чем некоторые подполковники и полковники…».
  
   Март 95-го. Войска южной группировки ломают «через колено» сопротивление боевиков в предгорьях. Командующий не засиживается в штабе. За один день успевает побывать в разных местах: на огневых позициях артиллеристов, на командном пункте пехотинцев, в развёрнутом полевом госпитале. В тот раз вернулся затемно.
   Густой туман спустился с горы Гойтенкорт. Селение Шали, хорошо просматриваемое с этих мест в дневное время, погрузилось во мрак. Заснуло.
   В штабе кипела работа. Офицеры оперативного отдела наносили на карте последние штрихи, уточняли донесения разведки.
   Начопер полковник В. Кондратенко докладывал бойко, даже весело. Трошев сразу заметил блеск в его глазах, даже уловил игривую интонацию.
   — Знаю, что пашете без передыха, — рубанул Трошев. — Претензий у меня к вам нет. Но разрешаю расслабиться только после восьми вечера.
   — Так повод есть. И весьма серьёзный!
   — Какой?
   — Товарищ командующий, с днём рождения!
   Геннадий Николаевич даже присел. Внимательно посмотрел на Кондратенко и других офицеров штаба. А затем вновь на Кондратенко. Словно прочитав крылатую фразу одного из героев фильма «Ликвидация»: «Давид Маркович! Так вам наливать?».
   — Вот черти, помните! А я подзабыл. — И засмеялся. Пожалуй, впервые за последнее время.
   Тут же подсуетились тыловики. Быстро накрыли походный стол с нехитрой закуской. Опрокинули по три небольших рюмки. За здоровье командующего, за успех в предстоящей операции…
   Генерал Трошев никогда не злоупотреблял спиртным, но и ярым поборником трезвости не отличался.
   Всегда придерживался принципа: где, когда и с кем.
  
   Последний раз я виделся со своим командиром 14 марта 2007 года, в день его 60-летнего юбилея. Отмечали в Москве, в банкетном зале Культурного центра Российской армии.
   Геннадий Николаевич уже находился в ранге советника Президента РФ. В подобных мероприятиях с участием чиновников высокого уровня частенько присутствуют казённость и официоз. На этот раз подобной помпезности и в помине не было. Вечер напоминал дружескую, непринуждённую встречу старых, добрых друзей.
   Генерал не любил помпезности. Взял на себя обязанности тамады. Перед тем, как кому-то предоставить слово, подробно рассказывал о тостующем. Шутил, вспоминал весёлые истории. Память у Трошева всегда была цепкая: и на людей, и на фамилии. Особенно о тех, с кем прошагал бок о бок две чеченские войны.
   С Александром Сладковым мы также оказались в числе приглашённых. Юбиляр в очередной раз тепло отозвался о журналистах. Вспоминал забавные эпизоды, причём, в деталях, о которых и мы уже подзабыли. Напомнил всем присутствующим, что свои книги написал с помощью военных журналистов. Далеко не каждый автор своих мемуаров отважится на такое…
   Но больше мы с ним не виделись. Часто созванивались по телефону. Последний раз — за несколько дней до его гибели в небе над Пермью.
   В моей памяти он навсегда сохранится нестандартным генералом, без лоска и пафоса, кипящим неукротимой энергией, чутким и заботливым по отношению к своим подчинённым-офицерам и солдатам — без разницы.
   Он всегда умел выслушать и принять совет. Поэтому мне легко было решать вопросы по информационной составляющей, да и не только. Ни с одним из руководителей высокого уровня, ни до, ни после Трошева, я никогда не добивался полного взаимопонимания по всем вопросам.
   Светлая память Геннадию Николаевичу, окопному генералу, настоящему ньюсмейкеру чеченской войны, дипломату в погонах, настоящему человеку!
  
   Источник